Исторический обзор заселения Крыма

Самое характерное в крымской истории – это непрерывное и интенсивное движение народностей, которое только условно можно назвать их сменой. Скорее всего и чаще всего за появлением новой народности и утверждением ее господства следовало пришествие другой. Прежние обитатели полуострова либо вытеснялись, что случалось не часто и не в полной мере, либо растворялись в среде аборигенов или растворяли самих пришельцев, что было значительно чаще. Именно так формировалась сложная этническая смесь, о которой говорят то как о тавроскифах, то как о греко-сарматской среде, то как о готах, хазарах, татарах и т.д., меньше всего имея в виду «чистых» готов, хазар, татар. Каждая из военных пертурбаций сокращала численность обитателей полуострова, что способствовало распространению новых пришельцев и их культуры, но ни в далеком прошлом, ни в средние века уничтожение коренных народностей никогда не было полным, следовательно, никогда дело не доходило до полного исчезновения предшествующих обитателей полуострова и их культуры. Возможно, даже киммерийцы, по свидетельству историков ушедшие в неизвестность, оставили свой след в таврах. Если обратить внимание на такой характерный для сарматской культуры антропологический признак, как деформированные черепа (наподобие тому, что было распространено у и у египтян), то средневековые могильники Крыма свидетельствуют о еще долгом влиянии сарматской культуры.

В табл. 1 сделана попытка в наглядной форме представить ход этнических изменений на Крымском полуострове. В этом этническом потоке красноречиво отражена вся история Таврики.

Однако нужно принять во внимание следующее. Во-первых, роль каждой из указанных народностей была далеко не одинаковой, ее влияние на этногенез оказывалось пропорциональным общей массе пришельцев. Влияние скифов, сарматов, аланов, греков было значительным. Несмотря на длительное господство в отдельных частях полуострова, в частности и в Юго-Западном Крыму, и на Южном берегу, римлян, генуэзцев и турок, последние, будучи представлены незначительными военными гарнизонами, администрацией и купечеством, практически не оказали большого влияния на процессы этногенеза. Во-вторых, таблица недостаточно полная, так как в ней не нашли отражения евреи и некоторые другие народности, появление которых в Крыму происходило не в связи с какими-либо крупными событиями (переселения, военные экспансии и т.д.), а как следствие неорганизованного проникновения в Крым купцов и ремесленников, проникновение которых происходило постепенно на протяжении значительного промежутка времени.

Об армянах следует сказать особо, ибо этот этнический элемент в XIV и XV вв. приобрел в Крыму большой удельный вес. Армяне появились на полуострове в XIII в. Их значительная эмиграция сюда(прежде всего, конечно, зажиточного элемента – купечества, богатых ремесленников) – была вызвана монгольским завоеванием Армении начавшимся в 40—х гг. XIII в. Крымское побережье армянские хронисты даже стали называть Приморской Арменией. В конце этого столетия армяне стали заметной частью населения Судака, а в XIV в. они вместе с татарами составляли подавляющее большинство населения Кафы.

Стремление многих народностей проникнуть в Крым и обосноваться в нем было связано, по большей части, с чисто экономическими соображениями, поскольку полуостров во всех его ландшафтных аспектах представлял собой богатый и плодородный кусок Северного Причерноморья. Уже для эллинов Крым стал житницей и источником разнообразной сельскохозяйственной и промысловой продукции. Из Боспора и Херсонеса греки вывозили зерно, рыбу, продукты скотоводства, мед, воск в значительном количестве. Именно на этой торговле было построено благополучие Херсонеса и Боспора, игравших важную роль в экономике всего Средиземноморья. Имели значение и политические соображения: владея Крымом, оказывалось возможным держать под контролем все северное побережье Понта и его морские коммуникации. Крым находился на перепутье или, точнее, в узле сухопутных и морских торговых дорог между Центральной и Восточной Европой, Средиземноморьем, Малой и Средней Азией. Такие города Крыма, как Херсонес (Херсон, Корсунь), Сугдея-Сурож (Солдайя, Судак), Феодосия (Кафа), Пантикапей (Боспор, Керчь), всегда являлись прежде всего торговыми городами, осуществлявшими посредничество между народностями самого полуострова и более отдаленные торговые связи.

Удерживать Крым помогало его изолированное положение. Соединяясь с материком узкими перешейками (Перекопским и Чонгарским), окруженный со всех сторон водой, отделенный от Таманского полуострова широким проливом, Крым представлял собой колоссальное убежище, проникнуть в которое с севера – со стороны великой дороги народов – было очень не просто. Перекопский перешеек был перегорожен рвом и валом еще при скифах, впоследствии – при татарах и турках, во время оккупации Крыма Врангелем. И все же именно этим путем одна за другой вливались в Крым волны кочевых народов. Крым был доступен с моря , но как раз в наиболее доступных для проникновения местах (Феодосийском и Керченском заливах, Севастопольской и Балаклавской бухтах) находились сильные укрепленные города.

Видимо, изолированность Крыма прежде всего и давала возможность народностям и возникавшим здесь государствам длительно удерживаться на полуострове. Скифское царство просуществовало по крайней мере шесть с лишним столетий, Боспорское – без малого девятьсот лет, Хазарский каганат – три столетия, княжество Феодоро – не меньше тысячи лет (если считать его начало от раннесредневековой страны Дори), Крымское ханство – три с половиной столетия. Даже римские гарнизоны и генуэзские консулы удерживались на берегах Таврики по два с лишним столетия, на триста лет растянулось владычество в Крыму Оттоманской Порты. Самым невероятным кажется двухтысячелетнее, почти непрерывное, существование Херсонеса – от маленького городка греков-гераклейцев в V в. до н.э. до крупного портово-торгового пункта, разрушенного в конце X в. н.э. киевским князем Владимиром, и до захиревшего Корсуня XIV в. Даже и после этого Херсон-Корсунь продолжал оставаться в какой-то мере населенным городом. Еще длительнее история Феодосии и Керчи (Пантикапея) – с VI в. до н.э. до наших дней! Две с половиной тысячи лет! Что бы не случалось с ними, какие бы превратности исторической судьбы ни испытывали эти города, они вновь и вновь возрождались на прежнем месте. Конечно же, в этом видна и выгода их положения, и отсутствие конкурентных мест, где могли бы возникнуть столь же значимые в экономическом отношении и крупные населенные пункты.

Южный берег – настоящая цитадель Крымского полуострова. Его история связана с историей всего Крыма, однако значительная изолированность не могла не сказаться на его исторических судьбах.

Уже в I тыс. до н.э. история Южного берега отличалась от истории степного и предгорного Крыма. Там – в степях и предгорьях – развернулась деятельность скифских племен и начало складываться Скифское царство, здесь – на Южном берегу – известно только о таврах, находившихся на стадии родоплеменных отношений. Тавры продвигались и в Горный Крым, но, видимо, не дальше первой гряды, т.е. не дальше Яйлы. Могильники тавров с погребениями в каменных ящиках открыты главным образом на Южном берегу и в Байдарской долине.

В то же время на крайнем юго-западе и на востоке Крыма возникли крупные центры греческой колонизации – Херсонес, Феодосия и Пантикапей, но граница образовавшегося затем Боспорского царства не достигала Южного берега, а влияние античного Херсонеса на эту территорию было, скорее всего, не слишком решительным, возможно, эпизодическим. В первые века нашей эры на востоке Крыма продолжало существовать Боспорское царство (под эгидой Римской империи), в степной части оставалось независимым Скифское царство, Херсонес превратился в форпост римской оккупации Таврики. А Южный берег? Он находился в промежутке между флангами «оккупационной зоны» и благодаря своей недоступности сохранял какую-то самостоятельность, хотя и на нем угнездились римские легионеры, впрочем только в одном (достоверно известном) пункте – в Хараксе.

III и IV века нашей эры…

Вначале готы, затем гунны громили крымские царства, римляне были вынуждены покинуть Таврику, и тогда, возможно, Южный берег становился убежищем для того разношерстного населения (включая готов), которое сложилось на нем за предшествущее тысячелетие.

Далее наступает средневековье. Уже в самом его начале Южный берег оказывается в политической зависимости от Византии – зависимости, растянувшейся на несколько столетий. Век VI приводит в Крым хазар, IX печенегов, XI – половцев. Те и другие, занимая степи и предгорья полуострова, едва ли подолгу задерживались на Южном берегу, изредка прорываясь через перевалы. Но несомненно – они были на нем. Об этом говорят следы военных конфликтов, относящихся к VIII-XI столетиям. Зона Южного берега номинально была и половецко-куманской. Однако скорее всего Византия продолжала удерживать Южный берег и оказывать на него влияние и позднее. Византийские традиции прослеживаются на Южном берегу, как и в крепостях-городах княжества Феодоро, чуть ли не до турецкого вторжения.

Коренные изменения принес XIII век. Почти весь Крым, кроме его юго-западной части – княжества Феодоро и Южного берега, оказался под властью монголо-татар. Южный берег прибрали к рукам генуэзцы и основали там феодальные поместья и свою администрацию. С XIII в. Крымом завладели татары, однако их проникновение на Южный берег началось лишь после того, как из его укреплений турецкими десантами были выбиты малочисленные генуэзские гарнизоны, т.е. после 1475 г.

Узенькая полоска земли , именуемая Южным берегом, и в течение XVI-XVIII столетий имела историю, отличную от истории большей части Крыма: вместе с юго-западной частью она числилась собственностью турецкого султана, в составе ее населения значительный процент (до половины) приходилось на долю христиан, главным образом греков, в меньшей мере армян и др. Долгое время христиане и мусульмане мирно уживались здесь, и только войны конца XVIII столетия посеяли между ними вражду, вызвали в конце концов бегство значительной части тех и других.

Южный берег всегда притягивал к себе. Его изоляция гарантировала безопасность. Его превосходные климатические условия оказывали благотворное влияние на население. Плодородные земли давали возможность заниматься земледелием, нагорные пастбища на Яйле были удобны для отгонского скотоводства. Пищевой базой служило и море. Южный берег лежит меду крайним юго-западом Крымского полуострова, где полторы тысячи лет действовал центр торгово-экономических связей и очаг цивилизации Херсонес, и его восточной частью, где таких очагов и центров было несколько – Судак, Феодосия, Пантикапей. Мими него и рядом с ним проходили морские коммуникации. Сочетание благоприятных факторов, включая эстетические – Красоты Южного берега Таврики, и влекло сюда народы из разных мест Ойкумены.